Подавление личности во имя сомнительных идей прославлялось в балете «Иван Грозный» и просвета в этом не было видно. Оставались десятилетия до возвращения Баланчина. Солисты балета от Макаровой до Нуреева бежали из советского рая. Оккупация Чехословакии поставила точку в споре о возможности «социализма с человеческим лицом» и тут такое! Понятно, что мизерным тиражом, но все равно событие.
Личность Вацлава Нижинского назвать противоречивой это вообще ничего не сказать. Человек легенда, который уж никак не сочетался с социалистическим строительством. Начиная читать книгу, я опасался, что Красовская начнет в стилистике Бахрушине нести погань про социалистическое и народное искусство подлинно русского балета. Опасался, что так как большая часть жизни Нижинского прошла на Западе у нее нет просто материалов на основании, которых можно написать книгу. Опасался, что фигура Дягилева, которая неизменно возникает в подробном и полном рассказе о Нижинском, будет обойдена вниманием и слово «Русские сезоны» попахивает в 1974 году тюрьмой. Была же запрещена книга Гаевского «Дивертисменты» в СССР.
Все мои опасения были рассеяны, хотя и частично. Например, Вера Красовская пишет, как на ее глазах в Ленинграде, на Лиговском проспекте умирала женщина, которая могла сыграть в жизни Нижинского ведущую роль. Умирая, она вспоминала, как Дягилев выталкивал ее на сцену. Именно она заменила внезапно забеременевшую Брониславу Нежинскую в ведущей партии в «Весне священной». Это не просто солистка Пильц, именно ее видела в качестве жены для своего сына мать Вацлава Нижинского. Но, к сожалению, женой Нижинского стала Ромола, которая, как минимум способствовала его гастролям в Лондоне и не поняла, что только возглавив Парижскую Опера тот мог получить свою труппу и реализоваться. Вообще представьте трагедию человека, оказаться в СССР после участия в «Русских сезонах» Дягелева….
Как и все она описывала сцену, когда Дягилев притащил Нижинского на «Петрушку» балет, где гений Нежинского проявился предельно ярко. Сцену эту описывали все и например, Сергей Лифарь в книге «С Дягилевым», который вообще был очевидцем, но никто не понял, что было важным для Нижинского и не увидел его, как Петрушку при фокуснике Дягилеве. Тончайшие движения души и скрытые мотивы действий, и невидимые пружины творчества, все это доступно Красовской не только на уровне механики, но на уровне тончайшего эфира. Кроме восторга ее книга не вызывает ничего.
Ну и конечно постижение человеческой личности Красовской, как и ее описания балетов поражают своей глубиной. Я не знаю, что интереснее посмотреть в 234 раз балет «Жизель» или прочитать то, как его описывает Красовская применительно к разным исполнителям высвечивая тончайшие мотивы тех или иных, совсем не заметных зрителям движений и даже просто порывов. Это при том, что Нижинского считали туповатым, а Бенуа позволял себе высокомерные критические отзывы относительно его идей и только, когда Луначарский повторил слова Нижинского независимо от того понял, что туповат не Нижинский.
Интересно описывает, Красовская и мотивы конфликта Нижинского с Дягилевым по поводу выступления с Кшесинской, особенно если сравнить это с описанием ситуации самой Кшесинской, которая примерно в это же время закончила свои мемуары.
Для меня важным было описание последнего балета Нежинского, того самого- единственного балета «Русских Сезонов», который не видел Дягилев- балета «Тиль Уленшпигель». Это полностью опровергает версию того, же Лифаря, что балеты Нижинского создал Дягилев. Ну и, конечно, самое ценное это обоснование в книги идее о том, что именно Нижинский и потом Нижинская в «Свадебке» закрыли страницы балета классического и открыли страничку модерна. Нового мира балета. Может быть, когда-нибудь я увижу «Весну Священную», «Тиля Уленшпигеля» и «Свадебку». Однако, пока даже «Петрушка» на сцене Большого театра России выходит в постановке не русского хореографа. На музыку «Весны священной» китайский балетный спектакль показался странным и совсем не таким, как мечталось увидеть. Трудно представить глядя на Балет «Свадебка» на музыку Игоря Федоровича Стравинского, в хореографии Анжелен Прельжокаж, что было у Брониславы Нижинской…
Все эти тайны, как и тайны «Болона» и «Элевации» Нежинского нам уже никогда не раскрыть. Мы можем только мечтать и представлять, как все это было или могло быть. Сравнение Нежинского и князя Мышкина из Достоевского, красивая мысль и идиотизм Нежинского… Красовская прекрасна.