Г. Майринк. "Ангел западного окна".

Прочитал книгу Густава Майринка «Ангел западного окна». Австрийский эзотерик меня буквально потряс. Именно его мистические прозрения и откровения стали причиной моего поста «Вой души моей», а вовсе не 200 граммов алкоголя, как можно было подумать. Мне, прочитавшему сэра Алистера Кроули и даже воплотившему его, казалось, что все прочие подобны Юнгу и только тени на стене, но тут я увидел выпуклый образ! Это вам не профан Болтон, который в "Мистической Праге" описывает часть событий, что открывает для нам Майринк!

В романе есть и значительный русский след — антиквар Липотин и княгиня Шотокалунгина. Правда, уже по фамилиям можно понять, что Россию Майринк знал плохо. Однако отдельные исследователи находят истоки фамилии Липотин у Достоевского (чиновник Липутин в «Бесах») и А. Белого (Липанченко в «Петербурге»). Возможно, его суждения о России верны и зрелы, а нынче актуальны как никогда:

«Вы, конечно, спросите, как же они жили раньше, — ведь ни ваша прежняя, ни тем более сегодняшняя Россия особой душевной деликатностью не отличается. Само собой разумеется, так надругаться над своим отечеством могли только те, кто начисто лишен каких-либо духовных ценностей. Однако о старых произведениях искусства, рожденных в России, этого не скажешь — они тонки и чувствительны».

Действие романа начинается с того, что главный герой оказался последним в роду, ведущем свое начало от легендарного Хоэла Дата. Его предок Джон Ди (его образ прекрасно раскрыт в фильме "Золотой Век: Елизавета") предстает перед ним в дневниках, которые он получил… Дневники эти становятся для героя чем-то бóльшим, нежели просто дневники, — он начинает их проживать. Он становится медиумом своего далекого и легендарного предка и, проживая его жизнь, сражается в своей за легендарный артефакт — наконечник копья Хоэла Дата, который стал кинжалом. Собственно, сражение вокруг этого кинжала и составляет суть романа. Герой не хочет быть медиумом и заглядывать в бездну чужой жизни.

«– Медиумом? А как-нибудь иначе нельзя?

– Это самое простое — стать медиумом, — ответил Липотин.

– А как становятся медиумом?

– Спросите у Шренка-Нотцинга, — коварная усмешка играла на лице Липотина.

– Благодарю покорно, но, по правде говоря, у меня тоже нет ни времени, ни желания становиться медиумом, — парировал я. — Но разве вы только что не сказали: проще всего стать медиумом? Может быть, лучше тогда попробовать что-нибудь менее простое? Что для этого надо предпринять?

– Послать к чёрту свое любопытство и не таращиться в кристалл!»

Понимание того, насколько это опасно, всегда останавливало нас, искателей истин, — ведь страх и есть во многом Бог.

«– Кроме того, медиумический галлюциноз со временем превращается в нечто вроде духовного морфинизма, с такими же печальными последствиями: распад личности, абстиненция... Вот разве что вам удастся...

– Что удастся?..

– Выйти.

– Что вы хотите сказать?

– Выйти на “ту” сторону!»

От этого может спасти только старая мудрость евреев, ради которой (и не только ради нее) герои перемещаются между Лондоном и Прагой — великими столицами оккультистов и магов.

« – Вы, гоим, стрелять горазды лишь из арбалетов и пушек. Уму непостижимо, как вы целитесь и попадаете в цель! Ваша стрельба — это

искусство! Но умеете ли вы так же метко молиться? Уму непостижимо, до чего вы плохо целитесь и до чего редко... попадаете!

– Рабби! Молитва всё же не пушечное ядро!

– Пусть так, ваша честь! Но молитва — это стрела, летящая в ухо Бога! Попадание в цель означает, что молитва услышана. Каждая молитва будет услышана — должна быть услышана, ибо молитва неотразима... если выстрел меток.

– А если нет?

– Тогда считайте, что стрела пропала; иногда, правда, она поражает совсем не то, что надо, обычно же падает на землю подобно семени Онана... или же ее уловляет “Другой” и его слуги. Ну, эти слышат молитву... на свой манер!»

Но советы не спасают героя, и он растворяется в медиумическом галлюцинозе, его вопросы… о, его вопросы:

«– Скажите ясно и недвусмысленно: призрак я или нет?

Вся его фигура сразу как-то обвисает, он склоняет голову набок, тяжелые веки опускаются, так что глаз уже почти совсем и не видно... Потом снова резко выпрямляется:

– Все мы лишь маски и призраки, только тот, кто живет вечно, может с полным правом сказать о себе: “Я не фантом”. Вы имеете какое-нибудь отношение к вечности? Нет, поскольку так же, как и все смертные, уповаете на жизнь бесконечную, а это нечто совсем иное!.. Но лучше не спрашивайте всё равно до тех пор, пока сами не приобщитесь к вечности, ответов не поймете, даже если вам и ответят».

Он уже не ищет прежних тайн:

«сокровенный смысл нордического Туле-Гренланда — этого зеленого моста к неисчислимым богатствам тех земель индийского полушария, лишь самую незначительную часть которых открыли испанской короне такие авантюристы, как Колумб и Писарро. Он заставил меня увидеть воочию расколотую и соединенную вновь корону Западного моря, Англии и Северной Америки, короля и королеву, сплавленных воедино узами брака на священном троне Альбиона и Новой Индии».

Но есть спасение!

«– Вы имеете какое-нибудь представление о тибетской эротической магии?

– Да, небольшое.

– В таком случае вам, наверное, известно, что трансформация сексуальной энергии человеческого полового инстинкта в магическую энергию осуществляется посредством специальной техники, которая называется “вайроли-тантра”!

– “Вайроли-тантра”! — эхом откликается во мне.»

И решил искать свой путь в Тибет...

Все, кто решил, что я совсем рехнулся, правы.