Этому спектаклю уже больше 10 лет, ставят его редко, но регулярно и тот факт, что певцы и оркестр жили своей отдельной друг от друга жизни не мог не показаться удивительным. Можно много говорить об исполнительском мастерстве, но разговоры эти уместны, на мой не просвещенный взгляд тогда, когда есть гармония между оркестром и исполнителями ее я не услышал. Возможно тут дело в самой музыке Рубинштейна, которая мне не близка совершенно и скорее антагонистична. Возможно дело в постановке, которая очень раздражала обилием христианских сюжетов и параллелей типа христианство-свет. Но впечатления мои были не радостными.
Антон Рубинштей представитель выдающейся музыкальной семьи. Его брат великий пианист получил не менее широкую известность чем сам Антон Рубинштейн. Не меньшее значение для российской музыки имеет то, что Антон Рубинштейн создал первую российскую консерваторию и воспитал, как музыканта, наше все Петра Ильича Чайковского. Этого бы хватило сполна, но за Рубинштейном числится почти два десятка опер и фактическое изобретение духовной оперы- оратории. Понятно, что, являясь выкрестом Рубинштейн должен был постоянно прогибаться перед церковными властями и оправдывать свое еврейство. Понятно так же, что крещение его семьи было вынужденной уступкой чудовищному давлению антисемитской мракобесной государственной машины. К описанию творчества Рубинштейна стоит добавить еще шесть симфоний и балет «Виноградная лоза». Посмотреть этот балет было бы очень интересно. Вторую симфонию я слушал и в общем она, хотя мне и не близка произвела сильное впечатление. Вообще не понятно почему Рубинштейн не работал для балета, его музыка яркая и сильная хорошо ложилась бы в хореографию. Хотя его постоянные реверансы в сторону «русско-народных мелодий» не внушают оптимизма совсем.
Опера «Демон» одна из самых известных его опер и, как это часто бывает практически первая. Хотя самая первая опера «Дмитрий Донской» тоже была поставлена, и я боюсь, что сейчас на волне православного мракобесного угара ее поставят снова. В чем точно нельзя подозревать Рубинштейна так это в оскорблении чувств православных верующих, если он их и может чем-то оскорбить, то только фамилией. Во времена, когда православные громят выставки и отменяют спектакли это уже не мало. Опера вообще очень компромисно. Например, главную партию исполняет не бас, а бас-баритон, что позволяет петь эту партию многим и Алексей Шишляев, который исполнял эту партию в спектакле, конечно не смог бы ее спеть в другом случае. Тамара- сопрано и опять же именно потому, что это не меццо-сопрано партия удалась Натальи Мурадымовой. Она была реально хороша, и публика ей воздала должное. Если бы она обладала внешностью Нетребки ее ждал бы большой успех на западе, но тут все совсем печально. Партия Князя Гудала прекрасно удалась, как мне кажется главному басу театра Роману Улыбину. Партия ровно такая, что спеть ее он смог совершенно блестяще, а вот если бы его отправили петь Демона все могло бы быть иначе. Тенор в отличие от привычных нам итальянских и чайковских опер исполнял эпизодическую роль и сказать о нем особенно нечего. Дирижером был, как не трудно догадаться Антон Гришанин.
Красивые декорации и яркие костюмы, вполне прилично организованное сценическое пространство, все это имело место быть. Можно посмеяться над любовью МАМТовских художников к крыльям и посравнивать крылья на «Лебедином озере» с крыльями «Демона» и еще в паре спектаклей, но боюсь у меня получится слишком зло на некоторые Jam Session уже не пускают, а если в любимый театр перестанут пускать, то как жить?
Вообще стихи Лермонтова, которые мы зачем-то все дружно учим в малолетстве в школе доходят до нас сильно позднее и Демон, который являлся для искусства того времени, достаточно вспомнить «Демона» М. Врубеля (и не важно, что нарисовали его друзья Врубеля Коровин и Серов), а наше время совсем другое. Сейчас актуален скорее Островский с его пьесами и купеческом быте и чиновничьих нравах, пока мы живем в Островском с его попами, кабанихами и радениями о должностишки для родного человечка. Это не реверанс в сторону Театра «Et Cetera», который я подзабросил, это скорее то самое, что вызывает чувство неуместности от оперы, где по сцене таскают церковь, которая излучает добро, а не жажду денег.
