Бродский как-то писал, что он сразу отказался бы от вещи или…чего-то, что нравится многим из-за того, чтобы не быть заподозренным в дурном вкусе. Я же наоборот, склонен искать людей в которых отзывается тоже, что и во мне. Теперь таких людей мало, но книги пока у нас не отнимают. Хотя, слепота, например, может отнять книги даже эффективнее, чем все палачи мира вместе взятые.

Мы писали о первом томе и наверно, правильно было бы начать с анализа различий статей, периодах в которые они написаны, но я не хочу этого делать по причинам, которые будут понятны внимательному читателю и так.

Начинается сборник с обсуждения главных, для меня по крайне мере вопросов русской литературы или скорее публицистики, или еще точнее литературного процесса. Александр Герцен был и остается для меня авторитетом и примером для того, что принято называть жизнь или способ восприятия жизни. Мы ведь часто воспринимаем жизнь не только чужую, но и свою таким причудливым образом, что и понять-то, о чем все это трудно. Герцен и Тургенев не случайно выбраны Берлином, как главные герои части книги, которая описывает начало начал. Это два совершенно потрясающих человека и художника могли предложить России путь, который не закончился бы крахом Самодержавия, крахом Социализма и скорым крахом Путинизма (фашизм все же имеет другие рамки, особенно как историческое явление). Но увы они не были услышаны и поняты. Тургенев всегда ставил знак равенства между Европой, Западом, Культурой и Цивилизацией. Как нам удалось выяснить он был безусловно прав. Как и Герцен, которого по словам Ленина разбудили декабристы.

Для меня важно вернуться к вопросам, которые проходят в школе не понимая, что проходят они в 5 классе самое главное. Место глуповато-наивного Белинского и уж совсем глупого Добролюбова в творчестве Толстого и Тургенева. Отсутствие художественности и прямолинейная-ходульность Достоевского. Для меня все еще, как тогда важен спор старика Кирсанова и поверхностного Базарова с научно-популярными книжками и бессмысленными издевательствами над земноводными. Почему все это закончилось убийством 100 миллионов человек, эмиграцией лучших представителей России и торжеством быдла? Потому, что 1913 году средняя продолжительность жизни составляла 40 лет, а грамоте так, чтобы читать, а не ставить подпись были обучены не более 30% населения. Нужно было отбросить страну в дикость, чтобы научить большинство умываться? Собственно, все как сейчас. Прав ли путин убивая лучших, что бы дать быдлу шанс мыться чаще раза в неделю?

Трогательные рассказы об общении с Ахматовой, масса деталей от картофеля до картины Модильяни. Ботинки в передачу Пастернаку и как в романе Кундеры «Жизнь не здесь» утомительное стремление даже Пастернака и Ахматовой быть в ногу со «свое» страной и современностью. Мне было странно читать свидетельство о том, что они не понимали неизбежность краха советской модели и были готовы пожертвовать своей жизнью ради абстрактного народа и страны.

Особенно интересно, что именно Берлин в одном из последних очерков книги говорит о неразвитости советского человека. Очень перекликается с термином «имаго», который с таким успехом использует гениальная Улицкая в своем роман «Зеленый шатер». Великая мысль, ведь действительно развитие россиян отстает от развития европейцев на 150-200 лет и именно в этом проблемы нашего непонимания. Тут только начинают воспринимать эстетику Моне, а Пикассо все еще не понят и смешен, какой уж там Дюшан, а уж Ротко и вовсе просто маляр. Именно потеря эстетического восприятия россиянами и ведет к критическим проблемам с этикой.

Если же вспомнить роман Улицкой "Лестница Якова" то именно эта книга может быть путеводной звездой для каждого, кто выбирает развитие и, как это не странно звучит- быть человеком. Хотя, жить в России и быть порядочным человеком? Навального судят не понятно за какой лес, Дадин сидит в тюрьме за то, что пользовался конституционным правом на пикет. Ходорковский ныне уже только в изгнании за попытки обличить коррупцию. Нет не думаю, что быть порядочным в России это ноша, которую могут нести обычные люди. Герои все же умираю, что бы мы не говорили о Борисе Ефимовиче Немцове.