Я не могу сказать, что исполнение отличается радикально, хотя звучание, конечно иное. Репертуар же вызвал некоторую ностальгию, но это совсем не тот репертуар, что в клубах и честно говоря совсем не тот, что у меня на дисках. В результате могу сказать, что я скорее был разочарован. Особенно когда представили Чарли Паркера, как авангардиста и передний край джаза. Я люблю Чарли Паркера и его диски на почетном месте в моей коллекции, но все же стоит вспомнить, что даже Дэвис и Колтрейн уже факт, скорее истории.
Подтолкнул меня к посещению этого концерта услышанный вместе с Робертом Анчиполовским в клубе «Эссе» «Jazz-Philharmonic Orchestra» под руководством Кирилла Бубякина. На сцене был представлен полно размерный джазовый оркестр и звучал он просто ослепительно. Справедливости ради замечу, что толи дело в акустике или в обаянии клубной атмосферы, но знаменитый оркестр Олега Лундстрема звучал не многим лучше.
Коллектив, который сейчас называется Оркестром имени Олега Лундстрема сейчас возглавляет Борис Михайлович Фрумкин. Крупная во всех смыслах фигура, которого заметно украшает коллектив не только во время игры на рояле, но и в пробежках.
Концерт был посвящен творчеству Стэна Гетца и звучали мелодии, которые он когда-то играл с разными коллективами. Саксофонистов много и очень многие могут называются легендами джаза и претендовать на особое звучание и собственный стиль. Не могу сказать, что я раньше не слышал имени Стэна Гетца, но и не могу сказать, что я в состоянии отличить его игру от игры музыкантов на том же инструменте того же времени. Наверно в рамках абонемента «Джаз со всеми остановками» его имя и звучит как-то особенно, но я не ухватил. К сожалению, я не могу посетить все концерты в рамках этого абонемента.
Понятно, что основное внимание на концерте принадлежало первой линейки музыкантов оркестра- саксофонистам. Это Волков Иван Иванович, Секачев роман Сергеевич- редкий баритон-саксофон, Языков Александр Романович, Грымов Олег Игоревич, Прушинский Денис Владимирович. Безусловно каждый из них мастер и его игра вызывает только положительные эмоции. Хорошо, что нам дали возможность послушать баритон -саксофон, инструмент, который, возможно в силу своего размера, а не звучания почти не используется. Жаль, что не звучал, вернее почти не звучал альт-саксофон, который практически исчез из оркестров и в клубах звучит почти исключительно усилиями «Брыль Брайзерс». Часто мне вообще кажется, что скоро альт-саксофон будет полностью вычеркнут не только из оркестров, но и вообще из музыки.
Репертуар я уже комментировал и наверно так и должно быть. Правда такое погружение в историю мне не очень понравилось, возможно просто настроение было несколько иное. Возможно джазовая музыка для меня теряет свою прелесть, когда начинает звучать по канонам, которые подходят скорее для музыки симфонической.
Стэн Гетц американский тенор саксофон. Он внук евреев, которые переселились в Америку из Одессы (бабушка) и Житомира (дед). Они открыли галантерейный магазин. Стэн Гетц начал учиться игре на саксофоне в 12 лет. Он несколько лет прожил в Швеции. В Швеции он скрывался или от своей наркозависимости или от полиции, в момент рождения третьего ребенка Сэн грабил аптеку ради морфия. По возвращению в Америку его оркестр провозгласил появление в джазе эпохи Босса Нова. Эта необычная музыка родом из Португалии. Сейчас все знают фамилии Жильберто и Жобимо, а при названии «Desafinado» начинают подергивать плечами в специфическом ритме, но тогда это была бомба. Темп этой музыки действительно нечто особенное. Это музыкальное направление и сделало Стэна Гетца известным и богатым. Перестал быть наркоманом и превратился в респектабельного алкоголика.
Для себя я сделал выводы о том, что джаз приятнее звучит под еду и альтернативы клубной музыке нет. Хотя я готов слушать на академических площадках рояль, контрабас и ударные. Полный же оркестр не вызывает ни размышлений ни дает удовольствия от жизни, если не сопровождается едой.
Наверно стоит извиниться перед оркестром, которому почти 85 лет за подобное восприятие их творчества, но наш проект не претендует ни на объективность, ни на публичность, а впечатления только тогда впечатления, когда они просто впечатления.
