Это фильм о том, как люди ищут и не могут найти безопасной близости. Поиски такой близости происходят в семье и оттого особенно больно. Три сестры, почти по Чехову собрались в родительском доме, где умирает одна из них. Она находится на попечении служанки, которая является по сути единственным близким человеком. Сестры брезгуют ей и ждут ее смерти, только служанка дает ей капельку любви… Одна сестра флиртует с любовником из прошлого. Другая режет себя лезвием отказывая мужу в близости. В какой-то момент происходит их сближение, но это фантом и обман. Они снова возвращаются к пустой жизни и холоду.
Холод вообще очень бергмановская тема, видимо то тепло, что не получил он в детстве так и осталось для него недостижимым идеалом, стремление к которому пронизана вся его жизнь. Отсюда и холод Фарерских островов, и холодная красота его женщин (яркая и не очень), разве за исключением Лив Ульман (героиня «Осенней сонаты»), но и ее тепло живет только на экране, как мне по крайне мере кажется.
Поиски тепла и того, что мы называем близостью- это главная тема бергмановского кино 80 годов. Он часто обращается к теме семьи в которой, видимо видит некий вариант безопасной близости. Тема эта основная и в этом его фильме. Ведь основные герои «Шепотов и Криков» это три сестры и служанка. Ну и, конечно в гениальном фильме «Фанни и Александр», который вообще является одной из главных семейных саг кинематографа. Не знаю откуда видение семьи, как некоего рая у Бергмана, читая его рассказы о собственном детстве не складывается ощущение, что он вырос в идеальной семье.
Ну, а тема холода, боли и одиночества, темы вытеснение своего одиночества и подмена близости разными странностями это вообще совершенно классический сюжет из фильма в фильм. Не имея возможности разделить близость и, конечно не только и не столько половую с мужем, женщины кидаются в объятия любовника или, как другая сестра (героиня Ингрид Тулин»- главная роль в «Земляничная поляна» режут себе половые органы или находят другие «милые извращения». Человек рожден найти близость, но не может этого сделать все его попытки бессильны. Есть только одна близость двекут с Т-орцом, но и она не доступна, например христианам. Как говорил священник на похоронах старшей сестры- ее вера была сильнее моей. Фактически каждый протестантский или римско-католический священник может сказать такое о себе. Наверно и православные священники, если бы не служили поголовно в КГБ – ФСБ и верили бы хоть на грамм могли бы сказать тоже о себе.
Ну и конечно, тема смерти. Редко в кино так откровенно показано это явление. Хотя смерть, излюбленный сюжет любого произведения искусства. Например, классическая смерть в балете «Жизель» или мужская смерть в балете «Спартак» все это вершины хореографии и пластического мастерства. Смерть в кино не так художественна и от того менее зрелищна, но не менее драматична. Смерть вообще то самое, что ждет каждого и не будет ни одного человека не приобрётшего такой опыт. Отсюда ее трагедия и обыденность. Не случайно погребальные культуры это свидетельство развитости цивилизации и Скара Брей на тех же островах в холодном море, знала смерть уже почти десять тысяч лет назад.
Хочется написать несколько слов и о служанке. Она жила чужой жизнью и дарила тепло потому, что его просто некуда было деть. Это тоже служение и тоже болезнь - дарить тепло, даже если нет ничего в замен часто спасение не только для того, кому его дарят- в данном случае умирающей, но и для того, кто дарит. Найти то, чем можно жить не так уж и мало. Часто мы просто никому не нужны вообще и не нужны себе, но что бы это скрыть ищем как разделить близость и верим в то, что это можно сделать безопасно.
Просматривая все фильмы Бергамана примерно по третьему кругу, теперь уже не в хронологии замечу, что боль от этого занятия не становится меньше и значит… «Пока ветвь не отрезана- все возможно». Будем жить, утешив себя тем, что жизнь скоро закончится. Хотя помучить себя, конечно, еще предстоит совсем не мало. Муки фильмами Ингмара Бергмана не самое страшное, хотя тоже не
простое испытание. Возможно моя жизнь была сформирована прочитанным в раннем детстве Герценом. Его уверенность в безграничной ценности человеческой личности и яркий протест против подавления личности ради любых, даже самых благотворных для общества идей стали моими основными ценностями. Бергман так ложиться на мою душу еще и потому, что он как никто обращен именно к человеческой личности.